Граф – М - Владимир Буров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В каком списке, – машинально спросил То.
– В списке на получение зарплаты, – ответила Нат за Галю.
– А я работаю?
– Да, если игра в карты – это работа.
К наступлению темноты То проиграл мне три тысячи.
Играть было нетрудно: периодически подъезжали машины, и он их отпускал. Имеется в виду, битком набитыми ликероводочной продукцией. Хотя, кажется, это было воскресенье.
– Пошли, – сказал я.
– Куда? – спросила Галя.
– На кладбище.
– А там не страшно?
– Я трахалась на кладбище, – сказала Нат, после того, как прокашлялась.
– Мы не за этим туда пойдем.
– А зачем?
– Я скоро уеду.
– Сейчас принято прощаться на кладбище?
– Я хочу, чтобы вы больше не занимались проституцией.
– Нам это нравится, – сказала Нат.
– Дело в том, что ты… Впрочем: ну хорошо, ты можешь нам предложить что-нибудь получше?
– Лично я ничего не умею делать.
– А чему тебя учили? – спросил я.
– А я помню?
– Впрочем, действительно, это не важно.
– Более того, – сказала Галя, когда мы уже зашли на кладбище, – ты слушал, что я говорила про любовь людей к работе?
– Да, я хорошо запомнил:
– Никто не хочет работать.
– Правильно. И в связи с этим, что ты еще теперь можешь еще сказать?
– Неужели вы не хотите работать?! – удивился я.
– Нет.
– Нет.
– Почему?
– Неужели ты не слушал, что я говорила? Потому что никто не хочет работать. Даже руководить не хотят. Хотят просто чисто:
– Получать бабло.
Я почесал затылок.
– Не знаю, что и делать тогда.
– Да ничего не надо делать! – рявкнула Галя. – А если уж очень хочется: поедем в Круиз вокруг света на водном лайнере.
– А ты, что хотел нам предложить? – все-таки заинтересовалась Нат.
Мы присели у могилы моих родственников.
– Это твоя бабушка? – спросила Галя.
– Похожа?
– Я просто так спросила.
Пока дамы ходили в туалет в стороне, я успел отрыть с небольшой глубины два пакета с деньгами, и положил их в новую сумку, которая была тоже зарыта здесь завернутая в два пакета.
– Ты хочешь предложить нам работу на рынке? – спросила Нат после того, как налила всем миндального ликера
– Чё так мало? – спросила Галя. – Здесь сколько?
– Двадцать пять грамм, – ответила Нат. – Ты знаешь, сколько двойная?
– Теперь поняла: пятьдесят.
– Пей пока двадцать пять.
– Не буду.
– Почему?
– Я не умею лизать языком, как лиса. Пить-то там нечего.
– Налей ей побольше, – сказал я.
– Не налью! Мы начинаем работать. А тем, кто работает пить нельзя. По крайней мере нельзя пить много.
– Я прошу только пятьдесят. Разве это много? – Галя опять посмотрела в рюмку.
– Нельзя, тем более закусывать нечем.
– Я взял у него в холодильнике батончик колбаски, – сказал я.
– Сервилат? – Точнее:
– Сервелат?
– Финский.
– Да сейчас везде финский. Где только его делают? Будешь, бабуля?
– Не надо шутить с покойниками, – сказала Галя.
– А то что?
– А то придут в гости, как к Пушкину.
– К нему, разве ходили покойники?
– К его другу, этому, как его? Адрияну Прохорову.
– А, к нему точно ходили.
– Думаю, нам лучше отсюда уйти, – сказал я.
– Почему? Здесь хорошо-о.
– Растут деревья. Это березы?
– Рядом со мной маленькая рябина, – сказала Нат.
– С той стороны я вижу шиповник, – сказала Галя.
– Это не шиповник.
– А что это?
– Не знаю. Но не шиповник.
– Лучше бы это был шиповник.
– Чем лучше-то?
– Из него можно сделать заварку.
– На кладбище? Хорошо, давайте не будем о грустном. Куда пойдем? В кабак? Пойдем в Элит.
– Он до скольки работает? – спросила Галя.
– Сегодня какой день, понедельник? Сегодня он может вообще не работать.
– Мне кажется, сегодня воскресенье, – сказала Галя.
– Ладно, не будем рисковать, – сказал я, – пойдем ко мне домой.
– У тебя здесь есть дом?
– Вот видишь бабушка умерла, а дом остался.
– Я думаю, нам стоит пойти туда, чем сидеть здесь, – сказала Галя.
Мы попрощались с покойниками и пошли ловить такси, ибо, как сказала Нат:
– Без такси, я никуда не пойду.
– Я тоже лучше останусь здесь, – сказала Галя. – Здесь хорошо, тихо. – Впрочем, я люблю шум.
– Да уж не надо врать, – сказала Нат. – Где ты видела шум?
– Нигде.
– Это точно.
– Потому что его нельзя увидеть.
– Тебя трахают-то обычно где?
– Меня? Нигде. Я завтра пойду на рынок шмотки продавать. Да, Вольдемар? Альберт, то есть.
– С чего-то надо начинать, – ответил я.
– А кроме рынка для простого народа здесь больше ничего нет, – сказала Нат. – Да и то, говорят, что все места там заняты уже. Надо вставать в очередь на место. У тебя есть знакомые в Администрации? Если есть можно дать на лапу.
– А разве Администрация раздает эти места на рынке?
– Да.
– Да бросьте вы, если надо я найду на этом рынке хоть десять мест. И знаете почему? Директор этого рынка является одновременно и сыном директора завода.
– А ты его знаешь?
– Раньше знала. Когда не было шестнадцати, мы встречались у него дома на дне рождения. И знаете что?
– Он предлагал тебе жениться. Я угадала?
– Да, хотел меня трахнуть уже тогда, но я сказала, что только после свадьбы.
– Ты к нему набивалась?
– Нет, ты не дослушала до конца. Я ему сказала тогда, что замуж выйду только после тридцати лет.
– Почему не после сорока?
– Напрасно ты не веришь. Завтра пойдем и будут места. Вот только чем мы торговать будем? Ты придумал уже, Али-Баба?
– Разве я Али-Баба?
– А кто же ты, если предлагаешь нам торговать на рынке?
– Нет, действительно, мы подумали, что у тебя пришел караван верблюдов с товарами, – сказала Нат.
– Когда это вы успели подумать?
– Когда ходили в туалет на кладбище.
– Надо съездить за шмотками, знаете куда?
– В Лужники? Все туда ездят.
– Мне кажется, это бесполезное занятие, – сказала Галя. – Неужели нельзя придумать ничего другого?
– А вы знаете, почему все идут на рынок? – спросил я. – Ничего другого не могут придумать.
– Верно, – сказала Нат. – И знаете почему? Ничего другого и нет.
– Ну, хорошо, ладно, – сказала Галя, – я буду зав секцией, а ты будешь на меня работать, – она хлопнула Нат по плечу.
Нат ответила тем же: так хлопнула Галю по плечу, что она упала с дивана. – Мы уже были дома. Галя сидела на диване, а я и Нат на стульях. Нат специально встала со стула, чтобы ударить Галю по плечу. Как, впрочем, до этого сделала Галя.
Глава 9
Утром мы пошли на рынок. Места были, но только у дальнего забора.
– Я сейчас схожу. Впрочем, пойдемте вместе, здесь где-то должна быть контора.
Пока Галя ходила в контору, которую еще надо было найти, мы узнали, что все ездят не в Лужники, а в Турцию.
– Турция – это далеко, – сказал я.
– Я поеду, – сказала Нат. – Более того, я останусь там навсегда.
– Что ты будешь там делать?
– Пока еще не совсем постарела хочу быть гетерой. Думаю, это мне понравится больше, чем торговать шмотками на рынке. Нет, если бы были деньги, то можно, но я сомневаюсь, что власть даст людям заработать. Здесь нельзя работать – только воровать.
– Где здесь, – не понял я.
– Так везде.
– Во всем мире?
– Да. А здесь тем более. Не зря же не все идут на рынок. Стыдно.
– Н-да, – только и мог сказать я, но как еще дать этим дамам заработать? Просто дать им денег. Ведь я был Грам М. Так ведь сопьются и всё. – Проституцией заниматься не получится, – добавил я.
– Почему?
– Она запрещена. А это значит, командует ей криминал.
– Думаешь, они все деньги будут брать себе? Ты прав. Более того:
– Очень большая конкуренция.
– Да, все хотят этим делом заниматься. Я тут шел по парку, уже вечером, темно, а навстречу мне целая толпа, гурьба парней и девушек. Мамочке с сигаретой, уже докуренной до самых пальцев не больше семи лет. Честно я бы не дал восемь. Остальным меньше. Они с улыбками прошли мимо меня. Можно было подумать, что это инопланетяне. Откуда?!
– Да, если идти в публичный дом, то только сторожем, – резюмировала Нат. – Больше ничем не возьмут. Надо объяснить это Гале, а то она все еще думает, что трахаться выгодней. Легка на помине. Ну чё? – спросила она.
– Места распределяет Администрация, он может дать только у забора. Надо записаться на очередь. Он меня не узнал. – Галя попросила сигарету. – Если есть.
– Напомнила бы.
– Так он так и сказал:
– Я где-то тебя видел. Пройдем в кабинет, познакомимся заново.
– Я по делу, – сказала я. – А он: – Так первым дело самолеты, а торговать потом.
– Да ясно, что кругом здесь скотобаза, – констатировала Нат, и добавила: – Он тебя трахнул.
– Я не дала. Может первый раз в жизни.